Светлана Хозяшева: «Пока есть тренера старой школы, тянущие на себе груз ответственности, легкая атлетика будет существовать»

SPORT-SAR продолжает рассказывать своим читателям о выдающихся традициях саратовской легкой атлетики. Сегодня вашему вниманию большой разговор с Заслуженным тренером России, Мастером спорта СССР по легкой атлетике — Хозяшевой Светланой Анатольевной, в котором знаменитый тренер рассуждает не только о сегодняшних реалиях в своем виде спорта, но и вспоминает о том, как вместе со своей самой знаменитой воспитанницей, двукратной чемпионкой мира по прыжкам в длину, участницей Олимпийских игр (1996, 2000 годов) Людмилой Галкиной пробивались на мировую вершину.

— Светлана Анатольевна, почему, на ваш взгляд, именно стадион «Волга» стал своеобразной Меккой для легкоатлетов (наш разговор состоялся на родном для Светланы Анатольевны и Людмилы Галкиной стадионе «Волга», прим. SPORT-SAR)?

— Я думаю, что все дело в том, что здесь основал свою секцию заслуженный тренер России Юрий Георгиевич Ионов, являвшийся фанатом своего дела, не представлявший жизни без спорта, без легкой атлетики. Собрав коллектив единомышленников, Юрий Георгиевич сделал все возможное для того, чтобы на этом месте образовалась спортивная школа. Когда это произошло он стал ее директором, создав, повторюсь, вокруг себя коллектив из таких же фанатов легкой атлетики, как и он сам. До его прихода, в плане условий, все было гораздо плачевнее: у нас не было манежа, дорожки были гаревые, занимались мы в большом зале, в котором сейчас находится клуб авиастроителей. Там был деревянный пол и маленький зальчик. В этой тренерской (разговор проходил в подтрибунном помещении стадиона, прим. SPORT-SAR) раньше у нас еще и штанга стояла. Мы бегали на улице, а здесь с ней занимались. Бегали мы и в коридоре, стелили резиновое покрытие и выполняли ускорения по 40-50 метров. Сейчас уже и не скажу, сколько раз мы это повторяли… Постепенно Юрий Георгиевич стал «пробивать» для школы снаряды, улучшать ее. Он добился, чтобы на месте старой проходной установили застекленный манеж. Он до сих пор спасает нас от плохой погоды, и мы иногда даже летом тренируемся здесь. И вот в таких условиях наш директор подготовил множество мастеров и заслуженных мастеров спорта…

— Евгений Александрович Ломтев (Мастер спорта СССР международного класса, чемпион Европы 1983 года в беге на 400 метров) в своем интервью сказал, что сейчас детей уже не вытащить на улицу в минус десять, а в прошлом это не мешало бегать до «потемнения в глазах». Согласны?

— Раньше дети были фанатами легкой атлетики. Сейчас же они не понимают, что это значит. Я иногда у них спрашиваю: «Вы знаете, кто такие фанаты?». Они смотрят на меня, но не могут ничего ответить, потому что не понимают. Люди перестали работать так, как мы работали, у нас тренировки порой длились по четыре часа. Сейчас дети быстрее спешат с тренировки к репетиторам, или в школе их задерживают. Мы-то учились до часу дня, иногда до половины второго, а потом у нас было свободное время. И мы торопились в секцию. Для нас это был второй дом… Сейчас таких увлеченных единицы. Например, Максим Юнякин, Настя Колбасова, Ангелина Зубова, Аня Стародымова, Настя Липунова, ребята, выигрывавшие и попадавшие в призы на Первенстве России. Несомненно, толчок к развитию дало бы наличие в Саратове хотя бы одного легкоатлетического стадиона. На «Динамо» уже разруха, но нам приходится его арендовать, как и «Локомотив». Наши стадионы – это «Волга» и «Торпедо», на которые нас пускают в любое время. Но здесь нет условий. Мы просим сделать нам хотя бы один хороший стадион. Я думаю, дети бы стали лучше заниматься, будь у нас нормальные условия. Ведь ребята идут в платные секции, в которых они будут заниматься в лучших условиях. На это все сейчас обращают внимание. Даже родители приходят и спрашивают, как мы можем в таких условиях тренироваться. Благо, нам сделали потолок, и он больше не течет. Раньше мы тут чуть ли не с зонтиками ходили. Но все равно дети занимались! Здесь тряпки и ведра ставили, но бегали. Это, наверное, зависит от того, что мы тренеры такие, приучаем, показываем на собственном опыте, что не это главное. И есть дети, которые очень хотят заниматься. Хотя сейчас дети менее выносливые и менее терпеливые. Единицы есть сильные. Но они, то тут, то там занимаются: плавание, фехтование, борьба, каратэ…

— Уверен, что из увлеченных была и Людмила Галкина, ваша самая знаменитая воспитанница. Какой пришла впервые на тренировку будущая двукратная чемпионка мира по прыжкам в длину?

— Конечно! И таких людей видно сразу. Он пришла к нам в возрасте десяти лет. У нее глаза всегда горели стремлением и были, что называется, по полтиннику в этом азарте. Она с детства поставила себе цель – стать чемпионкой мира. Мы с ней до сих пор общаемся, и она мне говорит: «Светлана Анатольевна, я, наверное, неправильно поставила себе тогда цель. Я говорила, что хочу быть чемпионкой мира, а надо было говорить, что хочу стать Олимпийской чемпионкой» (смеется). Она выступала на двух олимпиадах, но была только финалисткой, зато стала двукратной чемпионкой мира. В группе ее считали белой вороной. Я тогда тоже молодая была и говорила так: «Те, кому нужен результат, могут прийти на тренировку до учебы, в шесть утра». Так вот пришла только она, понимаете, она одна! И это при том, что Люда жила дальше всех. Все стало предельно понятно моментально. Человек хочет, рвется и готов в любой день, в снег, в дождь прийти на тренировку. По этим критериям можно определить, стоит ли что-то планировать со спортсменом и на что-то надеяться или нет.

— Насколько быстро пошел прогресс роста, и когда появились первые победы?

— Она, будучи еще в юношеском разряде, уже выступала среди юниоров, то есть на группу выше, выигрывала на соревнованиях между СССР и ГДР. Но раньше условия были жестче в том плане, что с тренером никуда не вызывали. Она мне говорила: «Светлана Анатольевна, вы как хотите, но я без вас не поеду». Я ей предлагала перевестись к другому тренеру в Москву, убеждала, что там лучше условия. Но она стояла на своем, говоря: «Я расту, и вы растете вместе со мной!». В итоге все удалось, и я ездила с ней по сборам. Конечно, приходилось бросать все здесь: семью, ребенка. А что делать? Спорт требует жертв. Мы были вместе и на чемпионате мира 1995 года в Барселоне. Люда тогда заболела… В день квалификационных соревнований у нее поднялась температура. Это довольно частое явление. Когда человек в хорошей форме, его иммунитет ослабевает. Квалификацию она прошла с первой попытки. Потом – в гостиницу. Там мы ее всем, чем можно, лечили. На следующий день надо было основные прыгать. Помню, как к нам в номер забежала Ирина Мушаилова, прыгавшая на тот момент за семь метров, и сказала: «Люда, завтра ты прыгнешь хорошо. Обычно с температурой лучше получается». И вот она выходит с температурой и прыгает 6 метров 95 сантиметров, выигрывая чемпионат… Я помню все те чувства. Когда проходят соревнования, ты ощущаешь какое-то опустошение. Есть и радость, конечно. Но после того, как долго пахал, надеялся на что-то, а потом этого достиг, то сидишь, и думаешь, что ничего особенного не произошло. Ну, стала она чемпионкой мира, ну и что? Трудно это доходит до тебя. В Саратове Люду очень хорошо встречали, но только после второго, афинского, золота чемпионата мира, дали здесь квартиру.

— Афинский чемпионат мира уже по-другому воспринимался?

— Да, она уже прыгала за семь метров и была в лидерах в своем виде. Но тогда очень сильный контингент подобрался. Выступали немка Хайке Дрекслер, американка Джонс. И у них результаты по 7,30 были. Я не ставила перед Людой задачи победить, так как это могло только навредить. Однако в Афинах у меня было ощущение, что мы выиграем, внутри себя надеялась на «золото». В Барселоне не ждала, а Люда выиграла, а тут уже думала о победе, поэтому трясло еще больше… Я давала установку на медали, чтобы не было излишнего груза ответственности. На самих соревнованиях дул сильный ветер, то попутный, то встречный. Люда прыгнула всего на 7,05 м и травмировалась. У нее заболел пах. Она пропускала попытки до последнего. В итоге прыгнула, но дальше улететь не удалось, однако результата 7,05 хватило для победы! Для итальянки Фионы Мей (6,91), проиграть Галкиной было настоящей трагедией, ведь она считала себя лучшей…

— После медалей чемпионата мира, вы, наверное, уже ждали их и на олимпиаде. Почему там не получилось?

— Начались травмы из-за большого объема тренировок. Когда ты прыгаешь, прыгаешь и прыгаешь, то можешь что-то и проглядеть. Не все от тебя зависит. Тут чуть-чуть травмировалась, там чуть-чуть травмировалась. Это помешало.

— Был ли какой-то психологический момент? Ведь многие говорят, что даже чемпионат мира не идет ни в какое сравнение с олимпийским стартом.

— Естественно, там совсем другая психологическая нагрузка. Но ни на одной из олимпиад я с Людой не была. И была еще одна ситуация, уже в 2001 году. Я тогда опять не поехала с ней на чемпионат мира, и ей не хватило одного (!) сантиметра до третьего места. Я думаю, поддержка тренера должна быть на таком уровне. У нас с Людой была особенная связь. Нас даже по началу считали сестренками. И мы всегда были на одной волне. Она прыгает, а у меня ощущение, что прыгаю я. Сейчас с детьми сложнее, я их не чувствую так, как Люду, потому что они не вникают. А с ней мы были как одно целое.

— А уже в ранге чемпионки мира Галкина прыгала на стадионе «Волга»?

— Мы здесь и тренировались. К тому же мы могли выбирать, на какие сборы поехать. Я сказала ей, что мне нужно больше времени с семьей проводить и готовить ей смену. Да и ей нужно было побольше дома быть. А так она в этом манеже и тренировалась. И на соревнования здесь выходила. О Люде я никогда плохого слова не слышала. Она не зазнавалась и звездной болезнью не страдала. Любого тренера спросите, и он вам скажет, что Галкина вела себя не как чемпионка мира, а как обычная спортсменка, спокойная, вежливая и общительная.

— Как вы считаете, та ситуация, которая сложилась сейчас в легкой атлетике, приведет или, может быть, уже приводит к стагнации и потере интереса к этому виду спорта? Или же это положительную роль сыграет для нас, и мы почистим ряды, переосмыслим подходы? К чему все может привести?

— Везде сейчас трудности. Но, я думаю, пока есть тренера старой школы, которые тянут на себе этот груз ответственности, легкая атлетика будет существовать. Потому что у нас в коллективе те люди, которые тренировались сами раньше, и они это тянут. Тяжело, конечно. И поддержка должна быть, должны создаваться условия. У нас даже дети ездят на соревнования за свой счет. Это нормально? Я считаю, что нет. Может быть, руководство сейчас узнает об этом и не поверит, но это на самом деле так. Бывает так, что лучшим возвращают деньги, но их возвращают через год. По своему опыту могу сказать, что если мне надо везти человека, то я из своей зарплаты достану деньги и повезу его. И не у меня одной так. Проблемы не во внешней изоляции, а внутри страны. Мы ищем каналы в Москве и отдаем детей столичным тренерам, которых мы знаем, и которые знают нас. Это происходит, когда мы понимаем, что у спортсмена есть потенциал, который здесь трудно реализовать…

МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА МОЛОДЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ, СПОРТА И ТУРИЗМА САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ